Возле прусского городка Эйлау (ныне это Багратионовск нашей Калининградской области) 7–8 февраля 1807 года произошла битва между французской армией Наполеона и объединенными русско-прусскими войсками под командованием русского генерала Беннигсена. Это было крупнейшее сражение так называемой Войны четвертой коалиции, когда Петербург и Берлин пытались «окоротить» Бонапарта, но в результате оказались сами разбиты. Битву при Эйлау считали крупнейшим и самым кровопролитным сражением до Бородина. Действительно, если точные потери при Бородине русских и наполеоновских войск до сих пор являются спорным вопросом, то урон армий при Эйлау подсчитан довольно точно и наглядно иллюстрирует то, что один из французских маршалов назвал бойней.
В начале сражения Наполеон привел к Эйлау 55,5 тысячи солдат и 300 пушек. Беннигсен имел под рукой больше — 67 тысяч человек и 450 орудий. Но к Эйлау форсированным маршем шли еще два французских корпуса маршалов Нея и Даву, каждый примерно по 15 тысяч солдат. Бонапарт не хотел начинать бой в меньшинстве, но атаку начали русские: Беннигсен приказал отбить у Наполеона сам городок Эйлау, который мог стать укрепленным пунктом.
Бой 7 февраля шел до ночи, город переходил из рук в руки, но под утро Беннигсен приказал оставить его и выстроить все русские войска в две линии на расстоянии пушечного выстрела от Эйлау.
Французы сразу заняли этот пункт, и он стал центром их позиции. 8 февраля к Наполеону подошли корпуса Нея и Даву, и он атаковал русских. Битва была чрезвычайно упорной и кровопролитной, в какой-то момент у русских был шанс прорвать центр французов и захватить самого Наполеона, но тот удачно парировал угрозу атакой всей своей тяжелой кавалерии. Потом левый фланг русских начал отступать под ударом прибывшего на поле Даву, но положение спас генерал Ермолов с конной артиллерией, расстрелявший атакующих французов чуть ли не в упор.
Дело довершило прибытие на поле прусского корпуса Лестока в девять тысяч солдат, который отбросил Даву. До ночи продолжался обоюдный артобстрел. В результате обе стороны остались на своих позициях, бесполезно потеряв 25–29 тысяч человек с французской стороны и 23 тысячи — с русской.
А дальше начинается самое интересное. Обе стороны объявили себя победителями. Беннигсен отправил победное письмо в Петербург и, посчитав свой долг выполненным, на другой день ушел с поля и повел армию на зимние квартиры. Наполеон тут же объявил это бегством русских и показательно простоял на поле 10 дней, но затем очень быстро отступил в противоположном русским направлении — в его армии начались болезни. Однако прямо вечером после сражения он отправил в Париж своей жене письмо, в котором признал, что его впервые разгромили и армия больше не в состоянии сражаться. Как же он выкрутился потом? Утром, увидев уходящих русских, он отправил вдогонку в Париж несколько других гонцов с приказом перехватить первого. Те загнали лошадей, но успели. В Париж пришло сообщение о победе.
Наполеон потом в частных беседах признавал, что если бы не скорость вторых гонцов, он мог бы иметь большие проблемы. Ведь от исхода кампании зависело, останется ли Европа ему покорна, или везде вспыхнут антифранцузские восстания. А письмо императора имело силу официального сообщения с театра военных действий…
