Виктор Орлов (1903– 1978) всю войну провел в столице. Точнее, в редакции «Вечерки» (она размещалась в здании газетного комбината «Московский большевик» по адресу: Потаповский переулок, 3). В 1941 году Виктор Яковлевич был заместителем ответственного (то есть главного) редактора нашей газеты. Отправив жену и сына в эвакуацию, он фактически переселился на рабочее место. Но даже тогда, когда объявляли воздушную тревогу, он не уходил в бомбоубежище.
— В 18 лет ему ампутировали ногу, — объясняла невестка редактора, Лидия Орлова. — Лишний раз спускаться на протезе было тяжело. Поэтому он и решил: чему быть, того не миновать.
«Вечерняя Москва» в дни войны продолжала выходить в том же объеме и с той же периодичностью, что и в мирное время, — шесть раз в неделю (кроме воскресенья) на четырех страницах формата А2. Редакция не прекратила работу даже в дни «московской паники», 15–17 октября 1941 года, когда угроза вступления немцев в столицу казалась явью. Тогда многие предприятия закрывались, магазины и кассы подвергались грабежу, десятки тысяч человек пытались бежать на восток. Но все номера «Вечерки» вышли в срок.
Не нарушила редакционного графика и фугасная бомба, угодившая в здание в ночь на 6 марта 1942 года. Снаряд весом в тонну прошил четыре производственных этажа из пяти и затормозил, расколов работавшую печатную машину. Были ранены корреспондент другой газеты и сотрудник типографии, но в «Вечерке» никто не пострадал.
Говорят, будто 16 октября 1941 года ответственному редактору Михаилу Позднову (1900–1969) позвонил Иосиф Сталин и сказал:
— Газета должна выходить во что бы то ни стало. У вас мало материала и людей? Заполняйте чем хотите, хоть «Войну и мир» перепечатывайте.
Такую историю рассказывал со слов более пожилых коллег Валентин Гордин, работавший в «Вечерке» в 1961–1997 годах. В этой байке есть доля истины. До войны в «Вечерней Москве» было семь отделов. Осенью 1941 года ее пришлось делать силами десятка человек, которые работали почти круглосуточно, и Виктор Орлов был в их числе. Естественно, приходилось идти на перепечатки из центральной прессы — «Правды», «Красной звезды». А в номере за 17 октября 1941 года примерно четверть полосы занято отрывком из киносценария А. Н. Толстого «Рейд Энской дивизии». Закрадывается подозрение, что эти материалы служили балластом, восполняющим нехватку журналистских текстов, а публикация Алексея Николаевича Толстого породила легенду о совете воспользоваться хрестоматийным сочинением другого Толстого.
Жаль, что Виктор Орлов не написал мемуары — даже после того, как в начале 1950-х вышел на пенсию по инвалидности. Между прочим, он пробовал себя в литературе — в 1935 году выпустил роман «Искатели славы» о сотрудниках некоей московской газеты. Критика разнесла «Искателей…» в пух и прах. Главный герой — индивидуалист и честолюбец — вышел обаятельнее и живее остальных. А персонажи, которые должны восприниматься как положительные, выглядят жутковато. С тех пор Владимир Орлов на писательское поприще больше не вступал. Зато реванш в литературном мире взял его сын Владимир Орлов (1936–2014), автор фантастических романов «Альтист Данилов» (1980) и «Аптекарь» (1988), которые в свое время считались культовыми.
ЦИТАТА
Отец <…> домой приезжал в шесть утра <…>, а… когда я приходил из школы, отец был на работе. Неделями мы не видели друг друга. Однажды <…> я прокувыркался по лестнице до первого этажа и сломал нос. Нос распух до ушей. Мать не показывала меня отцу, возвращавшемуся с работы, мол, уже спит, пока не спала опухоль. Так он и не узнал о моем лестнично-штурмовом приключении. Позже, правда, удивлялся, отчего у меня нос с горбинкой. Из книги Владимира Орлова «Лоскуты необязательных воспоминаний»
