Кинопроцесс привлекает нас своей магией, его достаточно высокая закрытость порождает многие мифы об этом творческом действе, ну а на часть загадок мы так и не находим ответов. Например, что происходит на съемочной площадке и чем занимается кинооператор? Попробуем ответить на этот вопрос, вспоминая одного из известнейших операторов и режиссеров ХХ века и рассмотрев устройство съемочной площадки.
В мае этого года исполняется 105 лет со дня рождения Гавриила Егиазарова — знаменитого советского кинорежиссера, оператора и сценариста. Он стоял у истоков того советского кинематографа, произведения которого составляют золотой фонд нашего кино. Любовь к кино у Егиазарова была бесконечна.
Уже после школы он отправился на работу на Бакинскую киностудию и растворился в кинематографе без остатка: он не представлял себя вне этого процесса. Осваивать профессию он начал с работы осветителем, потихоньку приобрел опыт во всех смежных кинопрофессиях, обладая бешеной энергией, организовал мультипликационную мастерскую…
Учебу во ВГИКе он завершил в 1941-м, став профессиональным оператором. И началась война… На фронте Егиазаров о кино забыть тоже не смог: в 1943 году снимал боевые действия Таманской дивизии в Керчи. Военная тема, какие бы мирные картины ни снимал он впоследствии и как режиссер, и как оператор, удавалась у него особенно — ведь он видел и прошел через ад войны сам. Снятый им «Горячий снег» по роману Юрия Бондарева — киношедевр.
Работы Гавриила Егиазарова имели особый почерк. Например, изумительно добрый фильм «Первоклассница», где роль Маруси Орловой сыграла Наталья Защипина, ставшая потом известной актрисой, а в ту пору — очаровательная девчонка, кажется объемным, обладает особой атмосферой. В историю кино вошли и картины «Слон и веревочка», «Портрет с дождем», фантастически снятая для своего времени «Майская ночь, или Утопленница». Он снял 15 фильмов как оператор и 12 как режиссер, а как актер появился лишь раз, в картине «Щит и меч» в роли командира десанта. И в каждой его работе ощущался особый почерк мастера — будь то притчевая картина «Ловцы губок», приключенческая история «Таинственная находка», ставшая культовой для подростков 1950-х годов, или атмосферный «Василий Суриков». А режиссерские работы Егиазарова («Иван Великий» с Сергеем Гармашем, «Коней на переправе не меняют» с Леонидом Марковым и Владимиром Самойловым, как и упомянутый «Горячий снег» с Георгием Жженовым) не просто вписались в канву художественного кино, но создали образцы того, как следует снимать: образцы естественности, свободы кадра, эмоциональности.
Не стало мастера в июле 1988 года. По его работам, как и по кинохронике Гражданской войны, которую снимал легендарный Эдуард Тиссэ, оператор многих фильмов не менее легендарного Сергея Эйзенштейна, сегодня учатся операторскому и режиссерскому искусству молодые специалисты, точно так же влюбленные в кино. Для них очевидно, в чем смысл и важность работы оператора, а чтобы это поняли остальные, предоставим слово мастеру: об операторской работе рассказывает Игорь Черницкий — кинорежиссер, сценарист, продюсер, генеральный продюсер и художественный руководитель киностудии «Черомафильм».
…Братья Луи и Огюст Люмьеры, снявшие знаменитое прибытие поезда, прослыли изобретателями кино. Они были первооткрывателями, первыми кинооператорами, зафиксировавшими живое изображение на кинопленке. То есть в самом начале был именно кинооператор. Ах, как бы ответить кратко и емко и в то же время увлекательно и точно, в чем ценность его работы? Скажем, как бы на этот вопрос ответил классик киноискусства, великий кинорежиссер Сергей Герасимов?
Думаю, он сказал бы просто: оператор — это мои глаза, благодаря которым я увидел и зафиксировал на кинопленку и моих «Семерых смелых», и «Тихий Дон», и Молодую гвардию», и все другие мои кинокартины. Это все равно что командира морского или авиалайнера спросить что для него значит, например, штурман. Без штурмана мы не узнаем, верным ли путем идем или летим! Когда я начинал сниматься, еще не было видео, не было видеомониторов, на которых можно было тут же, непосредственно после отснятой сцены, просмотреть, что получилось. Негатив с отснятым материалом отправляли на киностудию, в цех обработки пленки, проявляли, печатали позитив и возвращали его киносъемочной группе для просмотра. А просмотр, если это в экспедиции, устраивался в каком-нибудь кинозале на большом экране поздно вече-ром, когда закончились все киносеансы и здание покину-ли зрители.
И вот киногруппа смотрит отснятый материал, еще лишенный всякого звука, чистое изображение, зафиксированное оператором. Напряженная тишина в зале, только луч кинопроектора бесстрастно выявляет на экране достоинства и недостатки работы многих специалистов разных направлений. Оценивают свою работу художники постановщики, художники по гриму, по костюмам, реквизиторы, придирчивые актеры вечно недовольные своим изображением на экране… И тихо-тихо шепчутся режиссер-постановщик и опера-тор: им теперь ясно, каким курсом дальше двигаться.
Пытаясь ответить на поставленный вопрос, расскажу о своей работе с операторами. Например, я долго искал оператора для моей дебютной картины «Ивин А.». Казалось, что, коли мы будем сверстники, это обеспечит взаимопонимание и в итоге успех. И неожиданно мне предложил сотрудничество один из самых маститых и заслуженных мастеров операторского искусства. Был он вдвое старше меня, и я усомнился, сработаемся ли. Но в пылу наших дружных творческих атак разница в возрасте испарилась.
Вдохновение и азарт художников сравняли нас, превратив в неугомонных пылких юношей. Однажды он заявил, что снимать так, как я придумал и требую, непрофессионально, что такой контраст света и тени невозможен, так снять сцену не удастся. А я, начитавшийся всякой кинолитературы, вспомнил знаменитого Орсона Уэллса, рассказывавшего, как его операторы изобретали специальную оптику, дабы воплотить его замыслы, воскликнул: «Значит, мы будем все снимать непрофессионально, но это мое кино, и мы будем снимать так, как я хочу!» Не знаю, что в тот раз придумал мой мастер кинокамеры, но отснятый материал получился замечательно. Мой оператор творил как истинный художник, мы с ним просто болели нашим проектом. Может, поэтому и фильм получился нерядовым, был награжден многими призами и интересен зрителям и сегодня.
Вот такое органичное творческое единение с оператором, когда мы смотрим на воссоздаваемый нами на пленке мир единым взглядом, когда кинокамера не только видит, но, кажется, дышит в ритме своего живого движения, когда она тонко подмечает то, что не заметит невооруженный глаз, — вот это и есть суть кино. Вот такая работа с оператором доставляла мне удовольствие и радость в последующих работах: и во «В той области небес…», и в «Прощальном эхе», и в «Юнкерах», и «Подпоручике Ромашове». Я радовался и удивлялся, отсматривая отснятый материал, как оператору удалось своей кинокамерой написать на полотне экрана именно ту картину, о которой я грезил.
При определенных условиях профессию оператора можно заслуженно назвать героической. Не операторы ли сохранили для потомков картину Чернобыльской трагедии, жертвенного героизма ученых, специалистов и рядовых ликвидаторов? Они вели съемку в смертельно опасной зоне. А можно ли представить историю беспримерного подвига нашего народа в Великой Отечественной войне без хроники военных операторов? С автоматом наперевес и кинокамерой в руках они писали горькую и мужественную летопись народного подвига и Великой Победы. И отснятые ими кадры стали гневным приговором нацизму на Нюрнбергском процессе.
Творчество кинооператора примирило извечный спор физиков и лириков. В этой профессии сплелось, казалось бы, несоединимое: прагматичный зануда-технарь, разбирающийся в тайнах сложных оптических конструкций, вдохновенный романтик и чувственный художник, способный уловить многообразие и богатство красок и состояний природы. Да и человек, представ перед объективом кинокамеры, ничего не сможет скрыть от оператора: камера в руках истинного таланта заглянет в его душу, и мы увидим на экране живой портрет…
Вот и судите, какова роль оператора… Что без него художественное и документальное кино? Повторю слова старого киномеханика дяди Васи из моего детства. Однажды во время киносеанса посчастливилось мне оказаться в аппаратной. Кинопроектор отчаянно крутил бобины с пленкой и вдруг затрещал, пленку зажевал и порвал. Дядя Вася опустил руки и выдохнул: «Все, кина не будет»
