30 сентября 1941 года началась Битва за Москву, известная еще как операция «Тайфун». Огромную роль в тех сражениях сыграли бойцы подразделений связи, которые, находясь на передовой, помогали обеспечивать коммуникацию между частями Красной армии. Их неотъемлемыми атрибутами навсегда остались катушка с проводом и полевой телефон УНА-Ф-28.
Еще перед войной немецкие генералы разработали стратегию блицкрига — молниеносной войны, — позволявшую разгромить противника очень быстро путем дробления фронта на части, окружения и разгрома этих частей в «котлах» при одновременном стремительном продвижении подвижных войск вглубь территории противника.
Полное взаимодействие
На практике такую стратегию можно было проводить, даже не имея превосходства в танках или авиации, при соблюдении двух условий. Первое — абсолютное взаимодействие всех родов войск и подразделений, когда пехота поддерживает танки, авиация разбивает все сильные позиции противника и громит его резервы еще на подходе вдалеке от фронта, а артиллерия сопровождает огнем любые действия своих войск: как в атаках, так и при вынужденной обороне.
При этом в рядах наземных войск постоянно работают авианаводчики и артиллерийские корректировщики, обеспечивая точные действия авиации и артиллерии. А авиация постоянно ведет разведку на всех направлениях и предупреждает наземные силы о любых движениях врага.
При таком тесном взаимодействии немцы могли громить даже превосходящих по силе противников.
Всегда на связи
Но для обеспечения такого взаимодействия требовалось соблюдение второго условия: насыщение войск на всех уровнях надежными средствами связи. У немцев в 1941 году полноценные радиостанции стояли на каждом танке, броневике и самолете. Штабы всех уровней от батальона и вверх до штаба группы армий были обеспечены радиостанциями, а от батальона и вниз до взводов — полевыми телефонами. И рации с телефонами у них были не просто в достатке, а с запасом.
— Для сравнения: в Красной армии в это время нормальные радиостанции были только на командирских танках, а на остальных — приемники, — пояснил военный историк Владимир Сидоров. — Если немцы подбивали командирский танк, то все машины подразделения оставались без управления и никто не мог взять командование на себя.
А при повреждении рации командиру приходилось высовываться из люка под огнем врага и отдавать условные сигналы, размахивая красными флажками. Конечно, в пылу боя экипажи могли и не заметить эти флажки. В авиации радио ставилось только на большие самолеты — бомбардировщики и штурмовики, а большинство истребителей были без средств связи.
Командиры звеньев и эскадрилий отдавали приказы покачиванием крыльев или жестами рук. В маневренном бою управление терялось моментально. И поэтому единственным приказом на весь бой часто был сигнал командира «делай как я», — заключил историк.
Телефоны не для всех
Но самым трудным оказался вопрос обеспечения связи в пехоте. Если для штабов дивизий хватало раций (хоть и не всегда), то ниже — для полков, батальонов и рот — оставались только полевые телефоны.
Главными типами полевых телефонов в 1941 году у нас были УНА-Ф-28 и его немного улучшенная версия УНА-Ф-31. Разработаны были, соответственно, в 1928 и 1931 годах. В середине войны их заменили на новые — почти в два раза лучшие по основным показателям — телефоны УНА-Ф-42 и УНА-Ф-43. Но в Битве за Москву связь наши войска держали еще на старых аппаратах.
— Их выпускали всего три завода на всю страну, и все три были в западной части СССР. Конечно, они попали под эвакуацию, и, пока их вывозили и разворачивали в тылу, войскам пришлось обходиться телефонами со складов или изымать из кружков ДОСААФ, — пояснил Сидоров.
Выручили гражданские
Но у УНА-Ф-28 и УНА-Ф-31 было одно достоинство — перед войной их успели произвести так много, что они встречались и в гражданских учреждениях, и даже в колхозах. Когда осенью 1941-го в армии стало не хватать телефонов из-за фронтовых потерь, гражданские экземпляры спасли положение: их полностью передали в войска. И именно такое решение — насытить войска полевыми телефонами, пусть старых конструкций, — спасло Москву, вернув нормальную связь и управление нашей армии.
Внешне эти телефоны представляли собой деревянный ящик с откидной крышкой, внутри которого монтировались электробатареи и основные детали. Трубка была отдельной и подключалась в специальный разъем на внутренней панели под крышкой. На этой же панели были зажимы для подключения проводов. Ящик весил почти пять килограммов и переносился на плечевом ремне. Солдатам-связистам было нелегко: кроме телефона, им приходилось таскать тяжелую катушку с проводом и еще личное оружие — винтовку с боезапасом в 200 патронов.
Героизм связистов неоспорим: без их ежедневной работы войска не могли ни нормально обороняться, ни нормально наступать. Часто телефонистам приходилось тянуть провода от телефона к телефону на самой передовой или в ближних тылах — под вражескими обстрелами.
К телефонистам предъявлялись двоякие требования: они должны быть невысокими и незаметными для вражеских стрелков, но при этом сильными, чтобы таскать в бою оборудование на себе. Их ратный подвиг достоин того, чтобы мы о них помнили.
ТОЛЬКО ФАКТЫ
— Именно с проводами для полевых телефонов оказалось много проблем: их постоянно не хватало, их не всегда успевали сматывать при быстрых маневрах войск, взрывы бомб или снарядов могли вырывать из провода куски сразу по несколько метров. Дошло до того, что Сталин в договорах о ленд-лизе запросил у союзников отдельной строкой поставку телефонных проводов.
— В наступлениях телефонистам приходилось идти в бой вместе с передовыми частями. Именно по телефонам командиры передовых рот сразу докладывали о занятии ключевых пунктов, а в случае контратак противника запрашивали поддержку артиллерийским огнем.
