Весной столичная школа № 1799 передала лицею № 43 города Саранска фотовыставку «Два мгновения — один взгляд. Москва в кинокадрах фронтовых кинооператоров Великой Отечественной войны 1941– 1945 гг. и Москва современная». Эта экспозиция была создана силами московских школьников и педагогов в сентябре прошлого года.
Многие видели или хотя бы слышали о таких кинокартинах, как, например, «Народные мстители» (1943), «Хлеб — фронту» (1943). Эти и многие другие фильмы были сняты в годы войны, непосредственно с поля боя. Но кем? И как потом эти фильмы попадали на большие экраны? В годы Великой Отечественной войны бок о бок с бойцами шли фронтовые кинооператоры, запечатлевая хронику. Их камеры, бывшие личным оружием борьбы с врагом, сегодня стали культурным наследием, а кадры — прямым свидетельством мужества и героизма советских солдат и зверств немецко-фашистских захватчиков.
Хотя фронтовые операторы и фотокорреспонденты не сражались с врагом пушками или автоматами, их работа была ничуть не менее тяжелой и опасной, чем у других бойцов. Кинооператору во время ожесточенного боя приходилось не только снимать, но и успевать при этом перезаряжать камеру, заменять одну катушку, которой хватало на одну минуту съемки, на другую. Причем делать это так, чтобы ни пылинки на пленку не попало, иначе отснятый материал окажется браком.
А чтобы снять солдат, бегущих в атаку, кинооператору приходилось вставать во весь рост спиной к врагу, ежесекундно рискуя жизнью. При этом у операторов не было возможности перед отправкой пленок в тыл посмотреть и проверить отснятый материал — они писали монтажные листы, на которых описывали, что именно они снимали, их отправляли в Москву вместе с пленкой.
Именно им, фронтовым кинооператорам, и посвящен музей школы № 1799, который был основан в 2004 году при содействии кинооператора и фотографа Юрия Юдилевича, ученика фронтовых кинооператоров Бориса Маневича и Леона Мазрухо. Фотоаппараты, монтажные листы, личные вещи и многое другое хранится в музее «Памяти фронтовых кинооператоров». Например, тут можно увидеть АКС-1С — советскую авиационную кинокамеру, аналог знаменитой кинокамеры Eyemo. От своего прототипа она отличалась лишь оптикой (на нее можно было снимать объекты с воздуха) и видом рычага завода. Наши операторы по привычке называли ее «Аймо».
До войны снимали большими тяжелыми камерами, установленными на штативах. «Аймо» была камерой ассистентов, которым поручали доснять какие-либо второстепенные детали.
Легкая «Аймо» стала главной камерой на фронте. Она заряжалась двумя бобинами с 30 метрами пленки. Но к ней прилагалась и приставная кассета на 120 метров пленки. Пружинный привод мог задействовать до 15 метров пленки на один заряд, поэтому оператору приходилось дозаводить камеру во время съемки. Весила камера 3,5 килограмма, а вот вес уже полного комплекта с учетом кассеты — около 18 килограммов. Зато и снять на такую камеру можно было как наземные, так и воздушные объекты. За четыре года было отснято 3,5 миллиона метров фронтовой кинохроники.
В фильмах и киножурналах 1941–1945 годов имена операторов зачастую не указывались, но именно их глазами мы сегодня видим события тех лет.
Семен Школьников, фронтовой кинооператор, вспоминал: «Мы лезли очертя голову в самое пекло боя, чтобы снять настоящую войну, не думая в тот момент, что жизнь твоя может оборваться в одно мгновение. Главное — снять!» Погибший при штурме Вроцлава оператор Владимир Сущинский писал в письме домой: «Это вам не художественный фильм. Главная задача военного оператора — сделать кинорепортаж из земного ада. Необходимо снять острые моменты боя и превратить их в произведение искусства». А Борис Соколов вспоминал, как их волновала сохранность материала.
— В Сталинграде был такой Валя Орлянкин, — рассказывал кинооператор. — Контуженного, его вытаскивали из танка, а он судорожно сжимал камеру. Отдал ее только тогда, когда увидел своего товарища — оператора. И попросил, чтобы материал срочно отослали. Камера — это все, без камеры мы, так сказать, безоружные. Для нас это было самое святое.