Осень. Москва в эту пору особенно красива: живые изгороди кизильника покрываются пунцовыми узорами, пламенеет на стенах домов девичий виноград, играют золотом с рубинами клены, ясени сыплют на мокрый лак мостовых ярко-желтые листья. А как хороши в сырую осень старые вязы: бархатисто-черные стволы и ослепительно-лимонные листья! Осенью многие любят собирать в парках и скверах разноцветные листья. А задумывались ли вы, почему листья краснеют и желтеют? Этот вопрос не такой простой, каким кажется на первый взгляд. Принцип заключается в следующем: зеленый пигмент хлорофилл в период активной вегетации деревьев и кустарников вырабатывается в таком огромном количестве, что забивает другие пигменты (образно говоря, зеленый затмевает остальные краски), а они в листовом аппарате есть, просто ситуация не позволяет им проявиться.
Осенью, в холод, резко притормаживается вегетация дерева, и хлорофилла в листьях становится меньше, зато интенсивнее вырабатываются другие пигменты: ксантофилл (желтый и коричневый оттенки) и антоциан (красный и багровый цвета). Они нужны для того, чтобы бороться с холодами и вредителями.
Ученые давно заметили закономерность: чем суше осень и беднее почвы, тем интенсивнее красный цвет листвы.
Такова теория. Но на практике все гораздо сложнее. Вот стоят рядом два клена, по всему видно — родные братья, наверняка семена от одного материнского дерева прилетели и проросли. Тем не менее один клен — желтый, другой — красный. Чтобы найти разгадку, нужно изучать и состав почвы, и болезни, и угол освещенности, в общем — целую массу самых разных факторов! Скоро наступит зима, но даже под снежными шапками будут зеленеть листья сирени, жасмина (чубушника), некоторых тополей или белой акации (робинии).
Почему же некоторые деревья не сбрасывают листья, они у них даже бурыми становятся лишь в разгар зимы? Ответ простой — не научились! Если в конце осени вы проходите мимо дерева с несколько поникшими, но все еще зелеными листьями, знайте — это верная примета южан, которые все еще не научились правильно готовиться к зимнему сну на холодной чужбине.
Все мы хорошо знаем самые обычные кленовые листья, похожие на растопыренную пятерню пальцев. Это листья клена остролистного, или платановидного. Кстати, символ Канады — лист другого клена.
Он похож на наш платанолистный и называется клен сахарный. Знаменитый кленовый сироп, с которым вся Америка ест блинчики, варят из его сока. Но не путайте сахарный клен с кленом сахаристым.
У последнего лист иной — с глубокими вырезами и тонкими остроконечными «пальчиками». Очень похож на сахаристого брата другой остролистный клен — клен Стевена.
Только у него серебристая «ладошка» заметно светлее тыльной стороны. Такие клены вы увидите в скверике на Большой Серпуховской улице, где стоит памятник Алишеру Навои. И уж совсем не похожи на кленовые — листья татарского клена и приречного. А еще меньше напоминает своих собратьев самое распространенное дерево Москвы — клен ясенелистный. Его часто путают с настоящим ясенем. Вот как многолика большая семья кленов! Есть в Москве и другие необычные деревья, опавшие листья которых озадачат людей несведущих в ботанике. Вот лежат на асфальте огромные, до метра в длину, «конструкции», напоминающие пальмовые ветви: на черешке семь пар продолговатых листьев и один лист на конце. Это орех маньчжурский. У него почти такие же орехи, как у грецкого, вот только съедобную мякоть доставать куда сложнее.
На слиянии Якиманки и Большой Полянки, по левую руку от памятника Димитрову, вы заметите статное дерево, напоминающее вяз. Потрогайте его теплую кору, она мягко пружинит под пальцами. И неудивительно: перед вами самое настоящее «пробковое дерево» — бархат амурский. Целую рощицу таких бархатов вы сможете отыскать неподалеку, в глубине Нескучного сада. А если пойдете по правой стороне Комсомольского проспекта, от метро «Фрунзенская» — в сторону «Лужников», то очень скоро обнаружите под ногами гигантские витые стручки шоколадного цвета. Они сыплются с ветвей гледичии, одной из южных дочерей семейства акациевых, приспособившихся к нашему суровому климату. Далеко не редкость в столице и другая ложная акация — робиния.
Она растет по всей Москве, на той же Большой Серпуховской улице. Это она воспета в знаменитом романсе «Белой акации гроздья душистые».
