В этом году исполняется 125 лет со дня рождения Константина Константиновича Рокоссовского, одного из главных маршалов Победы. Этот человек сознательно избрал военную службу своей судьбой и был верен стране и армии всю жизнь, несмотря на то что государство его не только награждало, но и сильно обижало. Рокоссовский был репрессирован, сидел в тюрьме по ложному доносу, но, выйдя на волю, без раздумий вернулся к службе и стал одним из творцов нашей Победы в Великой Отечественной войне.
Удачные решения и действия Рокоссовского на тактическом, оперативном и стратегическом уровнях до сих пор изучаются в военных училищах и академиях. Константин Константинович писал статьи для «Военно-исторического журнала» и успел написать книгу собственных воспоминаний под названием «Солдатский долг». В последнее время Минобороны рассекретило много материалов, связанных с Рокоссовским, и все это дает возможность понять личность маршала и вспомнить наиболее знаковые моменты его службы в Великую Отечественную войну.
Мастер обороны
Рокоссовский начал войну командиром 9-го мехкорпуса Красной армии. В приграничном сражении в районе Дубно — Луцк — Броды он быстро остался практически без танков. А Генштаб требовал атаковать и разгромить немцев. Рокоссовский, оценив превосходство противника, доложил наверх, что атаковать не может и будет держать оборону. Танков у него не осталось, зато оставалась обычная артиллерия. На нее он и сделал ставку. Местность там была лесисто-болотистая, и немцы наступали вдоль дорог. Вот на дорогах Константин Константинович и расставил пушки.
И встретил огнем наступающие немецкие части. Наш огонь был настолько неожиданным для фашистов и настолько точным, что они сразу понесли большие потери. Рокоссовский приказал тут же поменять позиции и так встречал артогнем каждое наступление врага. Вокруг наши части, пытавшиеся атаковать, сами попадали под немецкие удары и оказывались под угрозой гибели. А корпус Рокоссовского продолжал держать фронт и отбивать фашистов. Это помогло соседям Рокоссовского выйти из-под ударов и спасти войска.
Когда под Смоленском наши дивизии попали в окружение, Рокоссовского вызвали в Москву. В это время немцы начали атаку под Ярцевом, угрожая новым прорывом. Рокоссовскому дали приказ выехать под Ярцево, подчиняя себе любые части, встреченные про дороге, отбить атаку и удерживать фронт. Что он и сделал мастерски. Сборная «оперативная группа генерала Рокоссовского», постоянно маневрируя (особенно имевшимися пушками), сумела остановить врагов и даже пробить коридор к окруженным дивизиям, дав им возможность выхода к своим.
После такого опыта уже в Битве за Москву Рокоссовскому поручили командование 16-й армией на одном из главных направлений, Волоколамском, и Константин Константинович умудрился держать фронт, имея меньше войск, чем у противника, и почти не получая подкреплений.
Взял город без выстрела
Во время нашего контрнаступления под Москвой Рокоссовского отправили решить трудную задачу — освобождать от немцев город Сухиничи, важный узел шоссейных и железных дорог.
Трудность была в том, что немцы сильно укрепили свои позиции вокруг и в самом городе, и штурм Сухиничей дорого стоил бы нашим войскам. А войск Рокоссовскому дали мало. Оценив обстановку, он понял, что если устроит штурм, то после него войск почти не останется, и немцы любой контратакой вернут себе город.
Однако приказ из Москвы был категоричным: Сухиничи обязательно освободить.
— Рокоссовский решил сделать это хитростью, — пояснил историк Андрей Птицын. — Он приказал всем радиостанциям своих частей устроить шум в эфире, изображая прибытие крупной группы советских войск. Немецкой авиации показывали колонны наших грузовиков, идущих к Сухиничам (это была пара колонн, которых гоняли по кругу). И… немцы поверили. Они спешно отступили из Сухиничей, оставив город почти целым.
Проигрыш своим
Единственная битва, которую Рокоссовский не смог выиграть, случилась зимой-весной 1943 года, сразу после завершения разгрома немцев под Сталинградом, которым, кстати, тоже командовал Рокоссовский.
Москва приказала освободившиеся из-под Сталинграда войска как можно быстрее перебросить к ушедшему на запад фронту, провести еще одно наступление в районе Гомеля — Смоленска и разгромить всю смоленскую группировку немцев. Константина Константиновича вызвали в Москву и сообщили об этом 4 февраля. А начало операции было намечено уже на 15 февраля. При этом к переброске войск из-под Сталинграда никто еще не приступал. Плюс к тому подвела погода: обильные снегопады с метелью и пургой сделали обычные дороги непроходимыми, а из железных в распоряжении Рокоссовского была только единственная однопутная ветка. В этих условиях переброска войск сорвалась.
Срок наступления передвинули на 25 февраля, но даже к этому времени готова к боям была лишь одна армия фронта из четырех — 65-я генерала Батова. Она попыталась наступать одна за всех и даже имела поначалу некоторый успех.
Но затем наступление захлебнулось. Прибывавшие части других армий изменить положение не смогли. Рокоссовскому пришлось остановиться и перейти к обороне на фронте, выгнувшемся дугой в сторону противника. Летом 1943-го этот участок станет известен как Курская дуга.
Как бить с двух рук
В 1944 году войска Рокоссовского занимали длинный фронт от Ковеля до Жлобина и Рогачева. Ставка Верховного главнокомандования запланировала проведение в Белоруссии операции «Багратион» силами нескольких фронтов. Фронт Рокоссовского был назван 1-м Белорусским.
На заседании в Ставке при обсуждении планов наступления Рокоссовский предложил необычное решение — вместо одного главного удара и еще одного вспомогательного отвлекающего (как это обычно делается) провести на правом фланге фронта сразу два главных удара. Генералы Ставки и сам Сталин ему возражали: мол, распылишь силы, получится два слабых удара, наступление сорвется. Но Рокоссовский настаивал: по его подсчетам, сил хватало на две мощные атаки одновременно. Кроме того, участки наступления в районе Рогачева были узкими, в случае одного главного удара войскам пришлось бы толкаться на пятачке, будучи удобной мишенью для немцев. Сталин два раза предлагал Константину Константиновичу «выйти за дверь и подумать получше», и каждый раз Рокоссовский возвращался с подтверждением: два главных удара возможны. Наконец, Сталин сказал, что если командующий фронтом так уверен в своих словах, то надо дать ему воплотить их на практике.
Так и получилось. Войска правого фланга Рокоссовского ударили одновременно из района Рогачева на Бобруйск и из района Озаричей на Слуцк. Немцы метались, не зная, какой удар парировать, и в результате наши армии сразу прорвали вражеский фронт. Наступление было успешным.
Попытка спасти Варшаву
В августе 1944 года наши армии освободили Белоруссию и вошли на территорию Польши. Части Рокоссовского, поляка по рождению, наступали на Варшаву. Конечно, Рокоссовскому хотелось освободить Варшаву, но его войска к тому времени выдохлись, резервы были израсходованы, снабжение не успевало за продвижением подразделений. Штурм Варшавы с ходу оказался невозможен. Войска нуждались в отдыхе и пополнении.
— В это время поляки подняли в городе восстание, надеясь захватить в нем власть до прихода Красной армии, — пояснил Птицын. — Восстание началось 2 августа, а наши части были еще в 100 километрах от города. 13 сентября они подошли к Варшаве и начали помогать восставшим: авиация сбрасывала для них грузы, а советская артиллерия начала поддерживать повстанцев огнем по их собственным просьбам. Для этого в город были отправлены наши офицеры связи. А скоро стало известно, что некоторых из них поляки застрелили. В спину, во время боев, — рассказал историк.
Но в предательство поначалу не верилось. Рокоссовский приказал переправить через Вислу в город несколько батальонов пехоты, и поляки обещали обеспечить им переправу. Но, когда лодки с пехотинцами поплыли через Вислу, по ним ударили немецкие пулеметы.
Оказалось, поляки оставили немцам позиции, не предупредив советское командование. Малочисленный десант Рокоссовского не смог очистить город, а больше войск выделить не было возможности. Восстание было разгромлено, а десантники Рокоссовского еще пару дней удерживали переправу, позволяя остаткам повстанцев выйти из города.
Самое неприятное случилось уже после войны, когда и польские, и западные политики стали обвинять Рокоссовского в том, что он якобы специально не стал спасать восстание. Об истории про советских офицеров связи и десант при этом всегда умалчивали…
Драка задом наперед
В феврале 1945 года наши войска уже шли по территории Германии и готовились к наступлению на Берлин. Однако с севера, из Восточной Померании, им угрожала крупная немецкая группировка. Ставка запланировала разгром Восточно-Померанской группы немцев силами двух наших фронтов: 1-го Белорусского Жукова и 2-го Белорусского Рокоссовского. Рокоссовский принялся за дело рьяно: его войска стали наступать так быстро, что соседи иногда отставали, и Константину Константиновичу приходилось действовать и за себя, и за отстающего Жукова. Временами войскам приходилось сражаться в окружении или в отрыве от основных сил.
А после выхода к Балтике Рокоссовский вообще повернул фронт на 180 градусов и стал наступать на восток, притом что часть его сил двигалась на север и на запад. Но Рокоссовский справился и победил.
ПОСЛЕ ВОЙНЫ
С 1949 по 1956 год Рокоссовский был министром Национальной обороны Польши. Ему было присвоено воинское звание «Маршал Польши». В 1956–1957 годах стал заместителем министра обороны СССР, в 1957-м переведен командующим Закавказским военным округом. В 1958–1962 годах вновь назначен заместителем министра обороны.
