Николай Семенович Лесков, неофициально, но прочно коронованный в среде литераторов как «самый народный писатель России», родился 16 февраля 1831 года в городе, а ныне деревне Старое Горохово, само название которого навевало мысли о сказах. Проза Лескова — кладезь чисто русского прочтения событий, он тончайший стилист и психолог, создавший сонм удивительных литературных образов. Однако место в истории Лескову было уготовано особое: все признают его заслуги, но вспоминают реже, чем Тургенева, Чехова или Толстого. И в этом — один из парадоксов описанного им феномена русского.
Если начать читать Лескова сегодня, вы поразитесь — как же точно все, что он пишет. Все родное, разве что в несколько иных декорациях. При этом Лесков как-то робко и безнадежно отстоит от нас поодаль. Почему так?
Думается, ответ на этот вопрос есть, и он не так сложен. Застав в полной мере и брожения в обществе своего времени, и терзания ищущих правды современных ему философов и идеологов, Николай Лесков, по сути, отвергал объяснение тех или иных человеческих типажей их принадлежностью к какому-либо идейному течению. Для него мерзость была мерзостью, хорошее — хорошим, светлое — светлым, а темное — темным вне зависимости от обстоятельств и идей. Он видел в людях, которых описывал, просто людей — с их сильными и слабыми сторонами, пороками и благородством. Его ключ к пониманию происходящего — натуральность, естественность, искренность. Да, никто не описывал так точно, как Николай Лесков, русский характер.
Символом России для него была та русская прослойка, что растекалась по городам и болотам, лесам и деревенькам, живя сама по себе — по своим нравственным законам, со своими взглядами и целями. Он не выводил правил и законов для этого существования, но ощущал их, каждой строкой написанного давая понять: иногда не стоит искать рациональности там, где ее нет, надо чуять нутром, как правильно, и так и жить.
Он не писал про жизнь на авось, но исподволь выводил справедливость этой формулы жизнеустройства для огромного числа россиян. Ключ к лесковскому пониманию русского характера и души в том, что не принимает душа эта насилия, но способна на бунт. Что не так, как везде, работают в России законы. Что мало в нас логики и больше, чем у других, доверительного отношения к судьбе. И выше многого — вера в чудо. Его «Очарованный странник» или «Запечатленный ангел» говорят о сути русской души больше, чем все энциклопедии мира. И типично русские герои Лескова удачливы, только если живут вне логики и прагматизма, если занимаются не определенными логикой делами, а теми, что просто нравятся, но с точки зрения разума довольно глупыми и бесперспективными. А в делах умных и правильных героев-прагматиков ждет фиаско.
По Лескову, для нас главное — интуиция, нам свойственна трепетность, но мы способны и на жестокость, устав от собственного терпения и печальной покорности. Мы можем быть ювелирны в мелочах, как Левша, но пойдем за великой идеей, забыв приготовить обед ближним. Лесков будто кричал: мы особенные, и понять все русское немыслимо никому. Может, и нам самим…
Наверное, у нас были писатели лучше Лескова, но роднее и ближе не было точно. Хотите узнать что-то о предках и о себе — читайте Лескова.
