Толковать о полах хорошо, когда тебе лет 90 и ничего в этом смысле тебя уже не тревожит. Теория прекрасна, если ты только теоретик, и не больше, а вот в остальных случаях — ох как много вопросов.
«…Знайте же: вечная женственность ныне
В теле нетленном на землю идет.
В свете немеркнущем новой богини
Небо слилося с пучиною вод.
Все, чем красна
Афродита мирская,
Радость домов, и лесов, и морей, —
Все совместит красота неземная
Чище, сильней, и живей, и полней…»
Это стихотворение Владимир Соловьев, поэт, философ, мистик, родившийся в Москве 28 января 1853 года, написал в 45 лет.
Один из знаковых представителей русской мысли, основатель целого направления в философии, учитель поэтов Александра Блока и Андрея Белого, человек, оказавший влияние на целую плеяду наших писателей и мыслителей, Владимир Соловьев на рубеже XIX и XX века задавался вопросом, который не потерял актуальности и сегодня.
Вечная Женственность — это теоретический концепт немецких романтиков (прежде всего Гете, разумеется), но на русскую почву идея упала в период ожесточенных споров о проблемах пола и семьи.
В этой дискуссии приняли участие почти все знаковые фигуры — от Льва Толстого до Василия Розанова. Ключевой вопрос звучал тогда так: мы, конечно, чтим институт брака, все это ужасно здорово и хорошо, но что, если любви больше нет?
Массовая культура давала один ответ: адюльтер, интрижка на стороне при сохранении внешних приличий. Этот подход критиковал в «Анне Карениной» Лев Толстой, но в целом сегодня приемлемость подобного поведения никем всерьез не оспаривается.
Развестись стало значительно проще, чем во времена Соловьева, но это — технические детали. Прошла любовь — разбежались. Угасло чувство, но есть экономическое обоснование отношений — терпи. Об этом сегодня снимается каждый второй сериал в России, их крутят в прайм-тайм на федеральных каналах.
Соловьев был резко против подобного подхода, но критиковал и религиозные догмы, которые в целом отрицали влияние чувственного влечения на человека.
Соловьев предложил идею о том, что в любви к идеалу должны сочетаться все возможные ее формы: любовь к женщине (да-да, плотская) есть любовь к Софии, воплощенной в каждой конкретной барышне.
Проще говоря, Вечная Женственность просто является нам в живых образах, и наша задача — понять это, почувствовать, уметь увидеть. Соловьев сумел. Он, по некоторым свидетельствам, действительно Вечную Женственность видел.
Стремился к этому и Александр Блок, назначив на роль Софии Любовь Дмитриевну Менделееву (последняя сначала согласилась, а потом не выдержала груза ответственности и просто отказалась играть эту роль).
В итоге Соловьев с его идеей видеть в каждой женщине буквальное воплощение идеала проиграл, а массовая культура, рассуждающая о том, что «прошла любовь, завяли помидоры», победила.
Теперь о философе мало кто вспоминает, но шанс пройти его путем все равно есть у каждого. Главное — не испугаться. Никто не гарантирует никакого результата, конечно, но это все равно лучше, чем бестолковое прозябание в тисках современного информационного общества, которое всех уравнивает. Каждый занят кликаньем.
Идея Вечной Женственности в том виде, в каком ее видел и воспел Владимир Соловьев, вряд ли реализуема на практике, это правда, но со времен Платона, который открыл мир идей (подробно это описано в знаменитом диалоге «Пещера»), мало что изменилось. Вечная красота бросает на нас, грешных, легкий отсвет. Нам остается лишь уловить его.
